Новый взгляд на концепцию правового регулирования отношений в сфере генетических технологий в Российской Федерации

Введение

Генная инженерия является одной из самых быстро прогрессирующих сфер, важность развития которой трудно переоценить. В настоящее время результаты исследований в генной инженерии активно применяются в таких отраслях, как медицина, фармацевтика, сельское хозяйство,

обеспечение экологической безопасности, топливно-энергетический комплекс и многих других (Бессараб, 2022).

Разразившаяся во всем мире пандемия COVID-19 поставила перед мировым сообществом новые проблемы, решение которых должно стать приоритетом для науки на ближайшую перспективу. К ним в первую очередь относятся обеспечение населения Земли продовольственными товарами и создание систем выявления заболеваний и лекарственного обеспечения¹. Учитывая складывающуюся ситуацию в мире, ученые находятся в поиске возможных средств победы над возникшим продовольственным кризисом, одним из которых является применение технологий генной инженерии (Stone & Glover, 2011; Семенов, 2021). Как отметил В.В. Путин на совещании о развитии генетических технологий: «Россия должна обладать целой линейкой разработок, которые позволят предупреждать и лечить тяжелые заболевания, увеличивать продолжительность жизни людей, состояние окружающей среды, очищать от загрязнений землю, воду, воздух, применять экологически чистое биотопливо. То есть речь идет о самых разных областях – от медицины и сельского хозяйства до промышленности и энергетики, где генетические технологии открывают колоссальные возможности»².

В 1996 году в Российской Федерации был принят Федеральный закон «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности»³ (далее – Закон о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности), ставший ключевым нормативным правовым актом, регулирующим деятельность органов государственной власти в сфере генетических технологий.

С момента принятия Закона о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности прошло 27 лет, в течение которых нового уровня развития достигла наука о генной инженерии, возросли интерес к применению новых генно-инженерных технологий и количество направлений их использования.Соответственно, существенно изменились потребности в нормативном правовом регулировании указанных отношений. Кроме этого, общество получило больше доступа к информации, что повлияло на формирование у него определенного отношения к результатам генно-инженерной деятельности. Так, в средствах массовой информации перспективы использования результатов генетически модифицированных организмов неоднократно становились предметом споров⁴. При этом сельскохозяйственные культуры наиболее часто становятся предметом изучения использования технологий генной инженерии и в случае успешного проведения исследований и массового их применения способны привести к систематическому увеличению урожая и повышению его качественных характеристик, к одновременному уменьшению использования пестицидов и возрастанию устойчивости к вредителям и иным положительным результатам.

Можно сказать, что противостояние сторонников и противников использования технологий генной инженерии нашло свое отражение в подходах к регулированию применения генных технологий:

• согласно первому из них⁵продукты, созданные с использованием генетически модифицированных организмов, не несут в себе рисков при соблюдении ряда определенных условий⁶. Особенность такого подхода заключается в том, что в реализующих его странах основное внимание при регулировании отведено не процессу производства, а самому конечному результату, то есть продукту. Правовое регулирование осуществляется только на основании обоснованных научными исследованиями результатов, отвергая при этом неподкрепленные доказательствами доводы и страхи противников генетически модифицированных организмов (Кубышкин & Косилкин, 2021);
• второй подход в качестве аргументов использует отсутствие абсолютно определенных данных о безопасности генетически модифицированных организмов и опирается на неполноту исследований, которые не могут точно предсказать всех последствий использования генных технологий в сельском хозяйстве (поддерживается Европейским cоюзом). Закрепление такой позиции нашло свое отражение в Декларации по окружающей среде и развитию от 14 июня 1992 г.⁷Конечно, принятие данного подхода не должно стать препятствием для научного прогресса, однако можно с уверенностью утверждать, что он находит все больше сторонников в современном обществе во всем мире. Например, ученые Германии заявляли о невозможности проводить необходимые эксперименты в определенных границах, а часть из них и вовсе покидала страну в поисках наиболее благоприятных условий для работы. Вызвано это в том числе негативным отношением самого немецкого народа к достижениям генной инженерии, а также представлениями о ней как о неизведанной сфере, последствия изучения которой трудно предугадать (Скурко, 2022). Различные природоохранные союзы и организации пропагандируют отказ от генной инженерии и агитируют за выращивание и употребление органически чистых продуктов. Так «важное перспективное направление науки, экономики и сельского хозяйства», имеющее серьезный потенциал, стало терять главенствующее место. Несмотря на то что на реализацию немецкой программы «Биоэкономика-2030» выделено 1,4 млрд евро, а сама программа занимает центральное место именно благодаря сельскохозяйственным биотехнологиям, на практике это положение не реализуется. Противники генной инженерии даже демонстрировали агрессию, нанося вред выращиваемым культурам. Так, в 2011 году были уничтожены посевы ГМО-растений, ущерб от чего был оценен в сотни тысяч евро, что стало возможным благодаря действовавшему в тот момент правилу об обязательном включении участков земли, на которых ГМО-растения выращиваются на открытом грунте, в реестр, который размещался для ознакомления в открытом доступе (Kuntz, 2012). Таким образом, нормы и положения, которые одни чиновники называют победой и главным средством защиты жизни и здоровья граждан Федеративной Республики Германия, в глазах других превращаются в барьеры для развития научно-исследовательской деятельности в сфере генной инженерии и создают серьезные препятствия для достижения целей, поставленных государством в программе «Биоэкономика-2030» (Richter, Szarka, Bezama, & Thrän, 2022).

Современное состояние законодательства, регулирующего отношения в сфере генетических исследований и генетических технологий

В Российской Федерации с 2019 г. действует Федеральная научно-техническая программа развития генетических технологий, рассчитанная до 2027 г.⁸, действие которой было продлено до 2030 г. Приоритетной задачей, которая может быть успешно решена с помощью российских генетических технологий, в указанной программе назван переход к персонализированной медицине, высокотехнологичному здравоохранению и технологиям здоровьесбережения, высокопродуктивному и экологически чистому агро- и аквахозяйству, рациональному применению средств химической и биологической защиты сельскохозяйственных растений и животных, созданию безопасных и качественных продуктов питания.

Утвержденная в 2018 г. дорожная карта по развитию биотехнологий и генной инженерии⁹ предусмотрела также такие мероприятия, как создание биоресурсных центров, центров доклинических трансляционных исследований, национального центра стратегических биомедицинских технологий, создание профессиональных стандартов в области биотехнологии и генной инженерии, открытие национального депозитария биоматериалов и GСP-сертифицированных клеточных лабораторий, а также меры по гармонизации стандартов, действующих в Российской Федерации, с документами ОЭСР.

Федеральная научно-техническая программа развития генетических технологий на 2019–2027 гг. содержит 4 группы мероприятий, направленных на создание и развитие на базе научных и образовательных организаций лабораторий и центров,
осуществляющих исследования в области генетических технологий, в частности технологий генетического редактирования, и их техническую поддержку, а также подготовку высококвалифицированных кадров и управленческий комплекс, включая совершенствование нормативного правового регулирования в сфере генетических технологий. На повышение квалификации и переобучение специалистов в рамках этой программы планируется направить 4 млрд рублей и переподготовить 3 тыс. специалистов, а также должны разрабатываться новые образовательные программы.

Стоит признать, что за последние несколько лет уже были предприняты некоторые шаги на пути реформирования государственного регулирования в области генно-инженерной деятельности (Выпханова, 2021; Лапунин, 2021). К настоящему времени развитие генной инженерии названо одним из приоритетных направлений развития в стратегических документах Российской Федерации. В качестве конкретных результатов можно выделить утверждение некоторых из необходимых нормативных правовых актов, например Федеральный закон от 30 декабря 2020 г. № 492-ФЗ «О биологической безопасности в Российской Федерации»¹⁰, Федеральный закон «О семеноводстве»¹¹ (вступил в силу с 1 сентября 2023 г.), внесены поправки в Федеральный закон «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности» в части определения правового режима Национальной базы генетической информации, основной задачей которой является обеспечение сбора, хранения, обработки и анализа такой информации.

На сегодня свыше 80 научных организаций, 40 высших учебных заведений ведут геномные исследования. Кроме того, начиная с 2020 г. Российским научным фондом поддержан ряд проектов по созданию геномных лабораторий, создан Национальный центр генетических ресурсов растений¹², ведется работа по созданию Национального центра генетических ресурсов сельскохозяйственных животных и их родственных видов и Национального центра генетических ресурсов промышленных микроорганизмов.

Однако нерешенных проблем остается много, что вызывает необходимость продолжения реформирования данной отрасли (Денисенко, 2008; Жаворонкова & Агафонов, 2021). Необходимо вынести уроки из уже пройденных этапов и перейти к активной реализации возможностей Российской Федерации в сфере генной инженерии. Одним из главных вопросов, требующих решения, является построение системы правового регулирования отношений в сфере генетических технологий, в том числе определение оптимальной модели формирования системы источников регламентации данных отношений в Российской Федерации.

В настоящее время нормы федерального законодательства, регулирующие отношения в сфере генетических исследований и генетических технологий, содержатся в различных федеральных законах:

– Федеральный закон от 23 июня 2016 г. № 180-ФЗ «О биомедицинских клеточных продуктах»¹³;

– Федеральный закон от 30 декабря 2020 г. № 492-ФЗ «О биологической безопасности в Российской Федерации»¹⁴;

– Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»¹⁵;

– Федеральный закон от 4 мая 2011 г. № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»¹⁶;

– Федеральный закон от 12 апреля 2010 г. № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств»¹⁷;

– Федеральный закон от 3 декабря 2008 г. № 242-ФЗ «О государственной геномной регистрации в Российской Федерации»¹⁸;

– Федеральный закон от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»¹⁹;

– Федеральный закон от 2 января 2000 г. № 29-ФЗ «О качестве и безопасности пищевых продуктов»²⁰;

– Федеральный закон от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»²¹;

– Федеральный закон от 17 декабря 1997 г. № 149-ФЗ «О семеноводстве»²²;

– Федеральный закон от 3 августа 1995  г. № 123-ФЗ «О племенном животноводстве»²³;

– Федеральный закон от 24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире»²⁴;

– Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-I «О защите прав потребителей»²⁵.

В развитие положений данных законов принят ряд подзаконных правовых актов, среди которых можно выделить постановление Правительства Российской Федерации от 25 января 2022 г. № 46 «О лицензировании деятельности в области использования возбудителей инфекционных заболеваний человека и животных (за исключением случая, если указанная деятельность осуществляется в медицинских целях) и генно-
инженерно-модифицированных организмов III и IV степеней потенциальной опасности, осуществляемой в замкнутых системах»²⁶; постановление Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2020 г. № 520 «О продукции и генно-инженерно-модифицированных организмах, не подлежащих государственной регистрации в соответствии с Правилами государственной регистрации генно-инженерно-модифицированных организмов, предназначенных для выпуска в окружающую среду, а также продукции, полученной с применением таких организмов или содержащей такие организмы, включая указанную продукцию, ввозимую на территорию Российской Федерации, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 23 сентября 2013 г. № 839»²⁷; постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 8 декабря 2006 г. № 32 «О надзоре за пищевыми продуктами, содержащими ГМО»²⁸ и от 30 ноября 2007 г. № 80 «О надзоре за оборотом пищевых продуктов, содержащих ГМО»²⁹ и другие.

Основные направления развития законодательства в области генетических исследований

На современном этапе совершенствование законодательства в области генетических исследований может идти по двум основным направлениям:

1) «полная кодификация», подразумевающая принятие нового единого комплексного законодательного акта, в котором бы содержались все основные нормы права, регулирующие отношения в данной области;

2) построение системы «двухуровневого законодательства», при котором выделяется один федеральный закон, выполняющий функции рамочного закона, и в развитие его положений действует система специальных законодательных актов, регулирующих отдельные аспекты в сфере генетических технологий.

Второй вариант предполагает, что система правового регулирования отношений в сфере генетических технологий должна быть представлена двумя уровнями законодательного регулирования:

1-м уровнем — Федеральным законом от 5 июля 1996 года № 86-ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности», который должен претерпеть изменения, обусловленные развитием и усложнением регулируемых этим законом общественных отношений, а также

2-м уровнем — отраслевыми законами, содержащими правовые нормы, регулирующие отдельные отношения, связанные с генетическими технологиями, к которым относятся, например, Федеральный закон от 23 июня 2016 г. № 180-ФЗ «О биомедицинских клеточных продуктах»; Федеральный закон от 30 декабря 2020 г. № 492-ФЗ «О биологической безопасности в Российской Федерации» и другие.

В развитие положений данных законодательных актов должны приниматься подзаконные нормативные правовые акты на основании и во исполнение Закона о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности и специальных федеральных законов в данной области.

Такая модель в российской правовой системе успешно реализуется, например, в области избирательного законодательства или при регулировании отношений, возникающих при осуществлении права на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации, применении информационных технологий, обеспечении защиты информации.

Общественные отношения в сфере генетических технологий при создании двухуровневой модели законодательного регулирования будут составлять комплексный предмет правового регулирования и подпадать под регламентацию норм Закона о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности и специальных федеральных законов по вопросам генетических технологий, а также будут конкретизированы нормами подзаконного характера, принятыми на основании и во исполнение указанных законов. При этом сам рамочный Закон о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности должен содержать базовые нормативные положения в сфере правового регулирования генетических технологий и осуществлять общерегулирующее воздействие на рассматриваемые общественные отношения (нормы такого закона должны выполнять функции общих правил – lex generali). Специальные федеральные законы должны устанавливать особенности правового регулирования отдельных видов генетических технологий в различных областях деятельности (в частности, в здравоохранении, сельском хозяйстве, промышленности, области безопасности) (нормы данных законов будут выполнять функции специальных правил — lex specialis). Соотношение данных правил должно подчиняться общему юридическому правилу о приоритете специальных норм над общими (lex specialis derogat lex generali).

Подзаконные нормативные правовые акты должны быть направлены на исполнение законов и определять порядки и правила реализации их отдельных положений. Подзаконные акты, принятые уполномоченными органами на основании и во исполнение предписаний законов (постановления, приказы, инструкции, правила, положения), должны осуществлять дополнительное детальное регулирование отношений, являющихся предметом регулирования соответствующих законов. Такие подзаконные акты исходят из основополагающих законодательных установлений и направлены на достижение конкретных целей и решение задач, определенных законами.

Таким образом будет обеспечено формирование системы правового регулирования отношений в сфере генетических технологий на базе единства Закона о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности, специальных федеральных законов и дополняющих и развивающих их норм подзаконных правовых актов.

Двухуровневая модель законодательного регулирования в области генетических исследований

В обоснование приведенной концепции «двухуровневого регулирования» возможно привести следующие аргументы.

1. Двухуровневая модель законодательства и принимаемых в развитие положений законов подзаконных нормативных правовых актов в отличие от «кодификации» предполагает возможность оперативного внесения изменений в систему правового регулирования.

Данная модель позволит учитывать специфику отдельных сфер применения генетических технологий (здравоохранение, сельское хозяйство, промышленность, безопасность) и при возникновении необходимости изменения действующих норм в какой-либо из таких сфер не придется вносить многочисленные правки и дополнения в базовый закон.

Двухуровневое регулирование сохраняет возможность дальнейшего развития законодательных норм за счет принятия подзаконных нормативных правовых актов по мере развития регулируемых отношений. Это, в свою очередь, также минимизирует количество изменений, вносимых в федеральные законы в особом порядке. Определяя условия и порядок реализации установленных законом норм, подзаконные акты конкретизируют их применительно к определенной ситуации, раскрывают их смысл непосредственно для субъектов регулируемых в данном случае отношений.

В пользу существования такой модели говорит и необходимая мобильность подзаконного регулирования, что соответствует динамике развития данной сферы науки.

Как известно, генетические технологии считаются одной из наиболее быстро развивающихся сфер как при проведении научных исследований, так и при расширении отраслей практического применения их результатов (создание новых лекарственных препаратов, излечение опасных заболеваний, выращивание более стойких к погодным условиям сельскохозяйственных культур, разведение новых пород животных и многое другое). Такое активное и непрерывное развитие сферы генетических технологий ведет к постоянному появлению новых общественных отношений, требующих такого же оперативного их регулирования. Модель «кодифицированного» законодательства, в свою очередь, не отличается динамичностью и не позволяет оперативно, исходя из возникающих на определенном этапе развития общества потребностей, регулировать возникающие отношения. Двухуровневая модель законодательного регулирования, конкретизированная подзаконными нормативными актами, наоборот, позволит в короткие сроки реагировать на происходящие в сфере генетических технологий изменения и отражать их в соответствующем нормативном правовом акте.

2. Двухуровневая модель предполагает возможность использования экспериментальных правовых режимов в сфере генетических технологий.

Помимо этого, именно двухуровневая модель законодательного регулирования позволит в будущем в случае необходимости эффективно реализовать возможность использования экспериментальных правовых режимов (т.н. «регуляторных песочниц»).

В настоящее время в Российской Федерации действует Федеральный закон от 31 июня 2020 г. № 258-ФЗ «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации»³⁰. В будущем установление экспериментальных правовых режимов может потребоваться применительно к развитию генетических технологий. «Полная кодификация» же как наиболее сложный вид систематизации законодательства не предполагает мобильного развития предмета регулирования кодифицированного акта.

3. Двухуровневая модель в отличие от кодификации не предполагает необходимости полной ревизии действующих законов в сфере генетических технологий.

В Российской Федерации действуют различные законы, определяющие основные понятия, правила и порядки деятельности в сфере генетических технологий.

Это также подтверждает необходимость существования единого нормативного правового акта, устанавливающего общие по отношению к указанным федеральным законам положения. Как было отмечено ранее, таким единым нормативным правовым актом должен выступать Закон о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности. При этом отраслевые законы могут предусматривать особенности регулирования отношений в области генной инженерии с учетом спе-
цифики сфер, регулируемых этими отраслевыми законами.

Модель «полной кодификации» в сфере генетических технологий предполагает сбор и обобщение всех имеющихся в федеральных законах норм, прямо или косвенно посвященных генетическим технологиям, что означает необходимость их изъятия из специальных законов. В частности, при «кодификации» необходимо будет решать судьбу недавно принятых федеральных законов, прежде всего Федерального закона от 30 декабря 2020 года № 492-ФЗ «О биологической безопасности в Российской Федерации».

Однако каждая сфера деятельности, где возможно применение генетических технологий, имеет свои особенности, без отражения которых невозможно полноценное правовое регулирование отношений в сфере генетических технологий. Это, в свою очередь, может привести как к пробельности, так и к перегруженности нормативного правового регулирования. Специфика применения генетических технологий в каждой конкретной сфере деятельности должна быть отражена на уровне отдельного отраслевого закона.

4. Модель «кодификации» законодательства в области генетических технологий является преждевременной, и ее реализация в настоящее время создаст существенные риски отсрочки на неопределенное время решения актуальных правовых проблем в данной сфере.

Процессы кодификации являются результатом особого рода систематизации законодательства. При принятии законодательного акта важно обеспечить полноту и четкость законодательного регулирования общественных отношений, составляющих предмет правового регулирования закона. В настоящее время законодатель и представители научного сообщества не пришли к единогласному мнению о предмете регулирования самого Закона о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности. Попытки разработать сейчас кодифицированный акт по вопросам регулирования генной инженерии и вовсе надолго отсрочат нормативное решение особо актуальных уже в настоящее время проблем (в частности, по закреплению правовых режимов Нацио-
нальной базы генетической информации, биоресурсных коллекций и определению правового статуса биоресурсных центров). При этом следует отметить, что с формально юридической точки зрения кодифицированный акт и федеральный закон по своей юридической силе равны, что подтверждается практикой Конституционного Суда Российской Федерации. В Определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1999 г. №  182-О³¹ и от 3 февраля 2000 г. № 22-О³² указано, что ни один федеральный закон в силу статьи 76 Конституции Российской Федерации не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой.

Кодификация – наиболее сложная форма систематизации законодательства, как правило, осуществляется по отраслям права и становится возможной при достижении высокого уровня специального нормативного правового регулирования как следующий этап развития системы законодательства в соответствующей области (Трикоз, 2010). Как отмечается в доктрине, вопросы, связанные с кодификацией законодательства, заключаются в эффективности и жизнеспособности той или иной конкретной правовой системы. Кодификация представляет собой юридико-технический ответ на потребность в формальной рационализации права, порожденную кризисом источников права, их беспорядочным разрастанием и поиском правовой определенности (Рахманина, 2008). Наибольший эффект кодификация имеет в условиях достаточно развитой, сложившейся, стабильной правовой системы, и тогда она является закономерным ее развитием (Хабриева, 2009; Зорькин, 2013, с. 73).

В настоящее время российское законодательство в сфере генетических технологий не содержит достаточного количества разработанных правовых норм, не характеризуется полнотой правового регулирования отношений, не отвечает всем потребностям современного состояния науки. Фактически на законодательном уровне в сфере генетических технологий отсутствует необходимый нормативный правовой материал, который может подвергнуться систематизации.

Нельзя говорить и о стабильности законодательства в сфере генетических технологий. Развитие научных генетических исследований в последние несколько лет доказало, что данная сфера является одной из самых быстро прогрессирующих сфер; следовательно, сама модель законодательного регулирования должна предполагать возможность такого динамичного регулирования. Поэтому объективные условия для «кодификации» этих норм также отсутствуют.

5. Кодификация предполагает пересмотр существующего распределения предметов ведения и полномочий в сфере правового регулирования генетических технологий между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации.

Основываясь на статье 3 Закона о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности, где указано, что законодательство Российской Федерации в области генно-инженерной деятельности состоит из настоящего Федерального закона, других федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, а также законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, нормативных правовых актов органов публичной власти федеральной территории «Сириус», можно сделать вывод о том, что «кодификация» по вопросам, отнесенным к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов, не является лучшей моделью построения законодательного регулирования в данной области. Как обоснованно отмечается в доктрине, в данном случае кодификация предполагает создание такого законодательного акта, который должен содержать всю или подавляющую массу норм, регулирующих определенную отрасль (сферу) общественных отношений, но при этом за субъектами Российской Федерации, а нередко и за самой Федерацией, остается право на законодательное регулирование отдельных вопросов. Такая ситуация может в будущем потребовать исключения законодательных полномочий субъектов Российской Федерации в соответствующей сфере (Хабриева, 2009).

6. «Двухуровневая модель», в отличие от кодификации, позволяет учитывать существенную специфику отдельных сфер применения генетических технологий.

В настоящее время результаты исследований в сфере генетических технологий активно применяются в таких отраслях, как здравоохранение (медицина, фармацевтика), сельское хозяйство, обеспечение биологической безопасности, топливно-
энергетический комплекс и многие другие (Иванов & Шевченко, 2021). Как отметил В.В. Путин на совещании о развитии генетических технологий: «…речь идет о самых разных областях – от медицины и сельского хозяйства до промышленности и энергетики, где генетические технологии открывают колоссальные возможности»³³.

Каждая из отраслей применения генетических технологий имеет существенные особенности организации и функционирования, что должно найти отражение в правовом регулировании. «Кодификация» будет означать необходимость закрепления всех этих особенностей в рамках единого нормативного правового акта. Пойдя по пути «кодификации», законодателю придется выработать не только единый предмет регулирования для всех таких отраслей, но и разработать единую методологию такого регулирования – сложную, многоуровневую структуру нормативного правового акта, что не представляется возможным в силу существенных отличий сфер применения генетических технологий.

Двухуровневая модель позволит создать понятную систему правового регулирования отношений в сфере генетических технологий. Рамочный Федеральный закон от 5 июля 1996 года № 86-ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности» определит цели, задачи, принципы, основные направления регулирования отношений в сфере генетических технологий и иные общие положения, а специальные федеральные законы отразят особенности правового регулирования отношений в сфере генетических технологий в соответствующих отраслях их применения.

7. Модель двухуровневого регулирования успешно используется в ряде зарубежных стран.

Так, например, основным законом Федеративной Республики Германия в области генной инженерии является Закон о регулировании генно-инженерной деятельности в Германии от 20 июня 1990 года, который имеет схожую структуру с российским законом. Свое уточнение нормы германского закона находят в ряде нормативных правовых актов, например Законе о реализации регламентов Европейского сообщества или Европейского союза в области генной инженерии и о маркировке продуктов питания, Постановлении о процедуре проведения слушаний во исполнение закона о генной инженерии, Постановлении о комплекте заявочных документов и процедуре по получению разрешения и рассмотрению заявок согласно закону о генной инженерии, Постановлении о составлении межхозяйственных планов ликвидации аварийных ситуаций и об обязанности предоставления информации, сообщении и уведомлении во исполнение закона генной инженерии и другие.

Подобная система правового регулирования предусмотрена и в Великобритании. Основой правового регулирования ГМО в Соединенном Королевстве является Закон «О защите окружающей среды» 1990 г. Дальнейшее правовое регулирование конкретизировано в Постановлении о генно-модифицированных продуктах питания, Постановлении о генно-модифицированных кормах для животных, Постановлении о правилах прослеживаемости и маркировки ГМ-продукции.

Заключение

С учетом изложенного можно заключить, что на данном этапе для принятия и существования «кодифицированного» акта, регулирующего отношения в сфере генетических технологий, нет ни доктринальных, ни нормативных, ни практических оснований. Большинство вопросов, предлагаемых к решению через принятие «кодифицированного» акта, или уже решены на уровне Закона о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности и иных отраслевых законов, или могут быть решены путем внесения изменений в эти законы с учетом предлагаемой концепции «двухуровневого регулирования».

Таким образом, модель законодательного регулирования отношений в сфере генетических технологий должна быть представлена следующим образом:

– Федеральным законом от 5 июля 1996 года № 86-ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности», который должен претерпеть изменения, обусловленные развитием и усложнением регулируемых этим законом общественных отношений;

– отраслевыми законами, регулирующими отдельные вопросы, связанные с генетическими технологиями.

На основании и во исполнение Закона о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности и специальных федеральных законов в данной области для развития их положений должны приниматься подзаконные нормативные правовые акты.